Постсоветское пространство столкнулось с реальностью развязанной в отношении него информационной войны и необходимостью защиты своего инфополя от интервенции чуждых смыслов. Этот тезис стал отправной точкой экспертной дискуссии на тему «Современные информационные войны: вопросы безопасности Казахстана и России», состоявшейся на прошлой неделе на площадке Центра аналитических исследований «Евразийский мониторинг» в Алматы.
Ответы на этот тезис прозвучали самые разные: украинский эксперт призвал учесть уроки драмы, разразившейся в его стране, кыргызстанский – активизировать потенциал российской мягкой силы в регионе, в то время как казахстанские участники дискуссии склонялись к тому, что Казахстан находится вне конфронтационной парадигмы.
Обозначая рамки заданной темы, исполнительный директор Информационно-аналитического центра МГУ им. М. В. Ломоносова Сергей Рекеда отметил, что Россия в последние годы стала объектом массированных информационных атак. Причем под их прицелом оказались не только внутренние процессы, но и ее отношения с союзниками, партнерами, соседями. Эти информационные удары наносятся и по российско-казахстанским отношениям, и по белорусско-российским, подчеркнул эксперт и напомнил недавний показательный пример, когда накануне президентских выборов в Беларуси был «раскручен» вопрос о российской авиабазе в этой республике:
— Ряд центров, экспертных групп и СМИ начали вбрасывать тезис, что либо будет создана эта база на территории Беларуси, либо произойдет Майдан, в результате которого Лукашенко будет свергнут, и все это будет инспирировано со стороны России. В итоге все оказалось не столь политизировано — ни один из прогнозов этих "алармистов" не сбылся, выборы в Беларуси прошли успешно, а вопрос с базой в настоящее время сторонами не поднимается. Что интересно, когда начались похожие провокационные вбросы в информационное пространство в отношении российско-казахстанских отношений, те же центры тоже были частично задействованы, — сказал С. Рекеда.
При этом, как подчеркнул эксперт, хорошо известно, в каких центрах формируются подобные тезисы и затем вбрасываются в инфопространство стран ЕАЭС. Некоторые из них находятся на постсоветском пространстве — в прибалтийских республиках, где в августе 2015 года был открыт Центр стратегических коммуникации НАТО, который разрабатывает и осуществляет информационную политику для русскоязычного пространства. С. Рекеда также напомнил, что после 2014 года Конгресс США утвердил увеличение финансирования русскоязычных СМИ в Прибалтике, откуда провокационные тезисы экспортируются и раскручиваются в русскоязычном информационном поле.
— Основной вопрос, как нам реагировать на подобную политику без шума и суеты? Наверное, правы те, кто говорит о том, что самая лучшая защита от таких провокаций – это создание единого информационного поля и консолидация, — подчеркнул С. Рекеда.
По мнению эксперта, общее информационное пространство во многом уже состоялось, и в то же время процесс его формирования сталкивается с рядом проблем, главным из которых он назвал отсутствие интереса к информационной повестке стран-партнеров по евразийскому проекту.
— Как представитель России отмечу, что проблема наших СМИ и нашего инфополя заключается в том, что в них довольно мало уделяется внимания нашим соседям и самой тематике евразийской интеграции. Многие оппоненты, с которыми мне приходилось общаться на эту тему, говорят, что у России, помимо второстепенных евразийских, есть глобальные интересы, что Россия – это игрок на глобальной арене и в соответствие с этим нужно выстраивать приоритеты информационной политики. Таким образом, эти люди не желают признать, что процессы, которые проходят у соседей зачастую гораздо важнее, чем процессы, которые происходят где-то в далеких Соединенных Штатах или в Европейском Союзе, — констатировал С. Рекеда.
Уроки Украины
Продолжая поднятую исполнительным директором ИАЦ МГУ тему, представитель украинского экспертного сообщества, социолог, основатель компании по маркетинговым и социологическим исследованиям «Research & Branding Group» Евгений Копатько высказал мнение, что именно отсутствие системной и последовательной идеологической и информационной стратегии России в отношении Украины стало причиной украинской драмы.
Е. Копатько привел данные социологических опросов, согласно которым даже во времена первых газовых войн, когда между руководством России и Украины были достаточно сложные отношения, 36% респондентов высказывали о России дружеские оценочные суждения – стратегический партнер, братская страна и т.д. В качестве страны, которая представляет угрозу, Россию оценивали только 3% респондентов.
— Ситуация поменялась радикально – что и в социологии, и в жизни бывает крайне редко – в период с ноября 2013 года, начала Майдана, и по февраль-март 2014 года, до того момента, когда пролилась первая кровь и произошел государственный переворот в нашей стране. Отношение к России изменилось на 180 градусов. Вот так, в один момент, переключился тумблер — и включилось совершенно другое кино, — сказал Е. Копатько.
Основной причиной кардинального геополитического разворота Украины в сторону Запада и разрыва связей с Россией, по мнению украинского социолога, стало отсутствие у российской элиты системного и долгосрочного проектирования смыслов на постсоветском пространстве, в том числе и на Украине. Долгие годы Украина находилась на периферии интересов России, убежден Е. Копатько, в отношении к ней преобладали бизнес-интересы, и рассматривалась она, прежде всего, как страна, по территории которой проходит газовая труба.
— Знаете, почему мы проигрываем информационные войны? Ответ простой. Наши оппоненты работают системно и на долгосрочную перспективу. Это очень грамотные и серьезные люди. Других объяснений нет. В то время как мы в информационной политике на своей территории ведем себя, как партизаны, – с сожалением отметил украинский эксперт. — Потому что если у нас есть задачи, которые требуют своего решения, их нужно решать. Если есть сложности в отношениях, их нужно обсуждать напрямую, не стесняясь. В обратном случае их за нас будут обсуждать другие люди в очень невыгодном для нас ключе. Казалось бы, это банальные вещи, но их необходимо проговаривать. Второй момент — если мы будем только обороняться в нашей информационной политике — ничего хорошего это не принесет. Мы почему-то постоянно оправдываемся! В то время как у нас есть свои интересы. Давайте их отстаивать! Это простой ответ на простые вопросы. Здесь нет ничего экстраординарного. И для этого нужны люди, которые будут работать не ради галочки – журналисты, которые пишут, аналитики, которые общаются друг с другом. Когда будет синергия интересов – тогда и будет результат.
Е. Копатько обрисовал также плачевные последствия кардинальной геополитической переориентации Украины: падение почти на треть валового внутреннего продукта, практически полное разрушение экономических отношений с Россией, торговый оборот с которой упал с 17 млрд долларов до 500 млн долларов, деформация самой ткани социальных отношений, стремительные и необратимые процессы деиндустриализации страны, а также рост эмиграционных настроений как тревожный индикатор социального самочувствия населения. По данным социологических опросов, приведенных Е. Копатько, 35% опрощенных украинцев хотят уехать из страны, причем в возрастной группе 18-29 лет этот показатель составляет 59%, а 30-39 лет — 51,2%.
— Ключевой урок, которые мы должны вынести из произошедшего на Украине – это необходимость беречь отношения. Казалось бы, это опять таки банальные вещи, но для этого нужны усилия людей, общества, элиты, — заключил эксперт.
Взгляд из Кыргызстана
Кыргызстанский участник дискуссии, главный редактор центральноазиатского новостного сайта StanRadar.com Григория Михайлова сделал акцент на необходимости построения информационного пространства стран ЕАЭС, со своей системой приоритетов и стратегией защиты своих интересов.
— Информационные войны – это абсолютно нормальное состояние для современного общества, и мы в этом состоянии будем находиться теперь перманентно. Если мы к этому еще не привыкли, то придется привыкать: либо нас «сожрут», либо мы научимся выживать в новой реальности. У нас есть замечательные партнеры, они же конкуренты, которые умеют отстаивать свои интересы. И если мы не научимся давать отпор, защищаться и работать на опережение, то рано или поздно нам придется сдать свои позиции, — сказал кыргызстанский эксперт.
Говоря о ситуации в Кыргызстане Г. Михайлов отметил, что на дискредитацию российско-кыргызских отношений и участие республики в евразийском интеграционном проекте работают несколько групп. Частично это энтузиасты, которые действуют из искренних убеждений, частично – люди и организации, получающие зарубежное финансирование. Со стилем их деятельности можно ознакомиться в такой группе на Фейсбуке, как «Кыргызстан против Таможенного союза», где регулярно раздаются призывы «жечь вату». Эти группы работают с разной степенью эффективности.
— Сказать, что в Кыргызстан закачиваются значительные суммы на эти цели, нельзя, это достаточно скромные деньги, но они есть. И они отрабатываются, скажем так, «с душой», — констатировал эксперт.
Текущее отношение к сотрудничеству с Россией, к участию Кыргызстана в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС), по словам Г. Михайлова, постепенно проседает, что связано в первую очередь с неуспешным продвижением интеграционного проекта в республике.
— Кыргызстан вошел в ЕАЭС неподготовленным ни с экономической, ни с управленческой точки зрения. Длительное время кыргызские власти не проводили информационной кампании по вступлению в ЕАЭС, в то время как противники проекта вели достаточно активную агитационную работу. Власти спохватились буквально за полтора месяца до вступления в союз, запустили пропагандистскую кампанию в своем стандартном стиле, а именно обещая золотые горы: двукратное понижение цен, открытие рынка соседнего Казахстана и прочее. А когда Кыргызстан вошел в ЕАЭС, и оказалось, что все далеко не так радужно, завышенные ожидания обернулись для населения шоком. И эти шоки продолжаются, потому что кыргызские власти не могут до сих пор полноценно адаптироваться к участию в союзе. Есть большое количество проблем, которые продиктованы либо внутренним факторами, либо общим экономическим кризисом, либо связаны со сложностями во взаимоотношениях с Россией и Казахстаном, в особенности контролирующими структурами – таможней, пограничниками, карантинной службой. Эти проблемы до сих пор не решены, и отчасти поэтому членство Кыргызстана в ЕАЭС носит формальный характер, — сказал Г. Михайлов.
В то же время, отмети эксперт, в кыргызских СМИ акцент делается на негативные факты и провалы сотрудничества — любая неудача, любое задержание фуры с морковью без правильно оформленных документов широко тиражируется по всем СМИ, тогда как прохождение сотен фур остается незамеченным. Скептическое отношение журналистов, освещающих процессы евразийской интеграции, Г. Михайлов связывает не в последнюю очередь, с тем, что с журналистским сообществом в Кыргызстане работают в 99 случаях из ста западные фонды, а отнюдь не российские. Эти провалы свидетельствуют о невысокой активности российской мягкой силы в Кыргызстане.
— Программы лояльности, обучения, стажировок в республике в подавляющем количестве случаев финансируются западными донорами. Потихоньку к этим процессам подключается Китай. Однако значительного, качественного увеличения информационной работы в рамках евразийского интеграционного проекта я не наблюдаю. Если она и есть – то слишком слабая, — констатировал Г. Михайлов.
Главный редактор StanRadar.com отметил, что российско-кыргызские отношения имеют гораздо меньший приоритет для России, нежели российско-казахстанские или российско-украинские, а работа российской дипломатии по взаимодействию с Кыргызстаном имеет формальный характер и страдает низким уровнем эффективности.
— Начать с того, что в России осталось достаточно небольшое количество специалистов по Центрально-Азиатскому региону, которые бы разбирались в кыргызских внутриполитических процессах. Российская дипломатическая тактика в республике строится на взаимодействии с высшими кыргызскими чинами, а это, как мы помним по ситуации с Украиной, чревато тем, что после смены нескольких представителей истеблишмента, вся система взаимодействия обвалится, как карточный домик. Работы с лидерами общественного мнения, молодежью, потенциальными элитами практически не ведется. Во всяком случае, так можно сказать, сравнивая с теми объемами, которые осуществляют наши уважаемые конкуренты, — сказал эксперт.
Вслед за Е. Копатько кыргызстанский эксперт предложил откинуть идеологизированные подходы, и приглядеться к методам работы оппонентов, у которых, по его мнению, есть чему научиться.
— Западные структуры делают очень интересные вещи. Они не просто вывозят молодежь на семинары и лекции, а потом забывают о них – они работают с людьми по нескольку раз, способствуют их карьерному росту, помогают войти в чиновничью среду. Люди, которые обучались по западным программам, уже работают в Администрации президента и абсолютно искренне – дело не в деньгах – лояльны и благодарны этим структурам за то, что они им мир показали, или научили навыкам публичных выступлений, или помогли в политической карьере. Таким образом, растет слой гражданского общества, элиты, искренне лояльного и благодарного неким абстрактным западным структурам, — отметил Г. Михайлов.
Наконец, кыргызстанский эксперт внес несколько предложений относительно профилактики информационных угроз. В частности, они касались работы с информационными площадками, причем не формальной – когда спускаются официозно написанные тексты, размещаются, и реакция на них не отслеживается – а в адресном взаимодействии с журналистами, лидерами мнения и молодежью.
— Важно понимать, что угроза информационной безопасности носит трансграничный характер, и требует крайне оперативной, гибкой профессиональной реакции. Зачастую информационный вброс, если он не локализован, не «отреагирован» в течение сорока минут – полутора часов, невозможно нейтрализовать, остается только разбираться с его последствиями. Требуется максимально быстрая реакция, а сегодня этих реакций я практически не наблюдаю. Эти угрозы будут нарастать, и чем эффективнее нас будут бить, чем более удачными будут эти атаки, тем чаще они будут повторяться, — заключил кыргызстанский эксперт.
Продолжение следует.