29 августа исполняется 25 лет со дня закрытия Семипалатинского испытательного ядерного полигона. Эта дата является знаковой для Казахстана, который сумел превратить фактор ядерных испытаний, из «национальной трагедии» в свое «дипломатическое преимущество», сделав антиядерные инициативы частью странового имиджа, инструментом продвижения миролюбивого образа Казахстана. На прошедшей недавно в Астане Летней школе по безопасности для молодых экспертов, организованной Казахстанским институтом стратегических исследований при президенте Республики Казахстан, одна из интерактивных дискуссий была посвящена атомной программе Казахстана. Спикером на ней выступил известный эксперт в сфере ядерной безопасности, старший научный сотрудник Высшей школы образования Назарбаев Университета Даурен Абен.
Советское ядерное «наследие»
Д. Абен отметил, что СССР очень активно использовал территорию Казахстана для своей оружейной ядерной программы. Помимо Семипалатинского испытательного ядерного полигона, на территории Казахстана размещались и другие объекты союзной атомной инфраструктуры. В республике добывался и перерабатывался уран, размещалось ядерное оружие, в городе Курчатов и под Алматы располагались ядерные исследовательские реакторы, которые работали на высокообогащенном уране. Помимо этого в бывшем городе Шевченко (ныне Актау) был построен реактор на быстрых нейтронах БН-350 – для своего времени это был очень «продвинутый» проект, целью которого (так и не достигнутой) было получение оружейного плутония.
После распада Советского Союза в 1991 году Казахстан унаследовал четвертый по размеру в мире ядерный арсенал: 1490 боеголовок, 104 межконтинентальные баллистические ракеты (по классификации НАТО SS-18 «Satan»), 40 стратегических бомбардировщиков Ту-95 («Bear») с крылатыми ракетами Х-55 (AS-15A «Kent»), оснащенными 370-ю боеголовками, 148 шахтных пусковых установок.
- Это, безусловно, был внушительный арсенал, который на тот момент превосходил возможности Китая, Франции и Великобритании. Казахстан, действительно, был четвертым после США, России и Украины по количеству ядерного вооружения, - констатировал эксперт.
И все-таки самым большим объектом советского ядерного «наследия» в Казахстане был Семипалатинский ядерный полигон, где в 1949 году состоялось испытание первой советской атомной бомбы, а в 1953-м – первой водородной бомбы. По словам Д. Абена, полигон внес ощутимый вклад в создание советского ядерного потенциала. За время его функционирования с 1949 по 1989 годы на его территории прошло 456 испытаний, в том числе 340 подземных и 116 атмосферных. Причем большая часть радиоактивных загрязнений связана именно с наземными взрывами.
С началом перестройки в Казахстане возникло движение «Невада - Семипалатинск», которое поставило перед собой цель закрытия полигонов по испытанию ядерного оружия по всему миру, и в первую очередь Семипалатинского. Д. Абен подчеркнул, что оно возникло как пример «народной дипломатии»: инициатива его создания шла снизу вверх, и уже по мере развития к нему подключился выдающийся казахстанский поэт, общественный и государственный деятель Олжас Сулейменов. Движению удалось достичь своих целей – Указом президента Республики Казахстан от 29 августа 1991 года Семипалатинский полигон был закрыт.
Что касается других объектов атомной инфраструктуры Советского Союза, которые находились на территории Казахстана, то упоминания заслуживает реактор на быстрых нейтронах БН-350 в Актау. Этот проект был запущен в 1973 году и использовался для выработки плутония в оружейных целях. Кроме того, это был единственный реактор в мире, использовавшийся для опреснения воды в промышленных масштабах, которая шла на нужды жителей города.
- Через несколько лет после распада СССР, в 1999 году, реактор был закрыт, однако процесс его вывода из эксплуатации продолжается до сих пор. Ядерный реактор - это очень сложный объект. Надо избавляться от отходов, надо проводить различные мероприятия, поэтому, несмотря на то, формально реактор был закрыт много лет назад, в некоторых масштабах работы на нем продолжаются и по сей день, - констатировал эксперт.
Ульбинский металлургический завод, расположенный в городе Усть-Каменогорск, – это еще один значимый объект ядерной программы СССР, а теперь и Казахстана. Предприятие было основано в 1949 году и долгое время оставалось засекреченным объектом. В советское время завод участвовал в производстве топлива на основе высокообогащенного урана для подводных лодок. Сегодня на предприятии изготавливаются топливные таблетки из диоксида урана для топливных сборок.
Помимо этого, Казахстану, так же как и остальным четырем странам Центральной Азии (ЦА), в качестве негативного атомного «наследия» СССР достались ядерные радиоактивные материалы, рассредоточенные на его территории, утерянные и бесхозные радиоактивные источники, которые использовались в свое время в промышленности, медицине, сельском хозяйстве. Как отметил эксперт, для Казахстана эта проблема не столь актуальна, поскольку он провел ряд мероприятий по утилизацию отходов, однако для других центрально-азиатских республик она остается острой. Наконец, в Казахстане сохраняется проблема реабилитации урановых хвостохранилищ – отходов добычи урана, которые представляют угрозу здоровью населения и окружающей среде.
Под «ядерным зонтиком» и с инвестициями
В 90-е годы Казахстан подписал несколько международных договоров и прошел ряд процедур для приобретения статуса безъядерного государства. 23 мая 1992 года состоялось подписание Лиссабонского протокола. Полгода, отделявшие эту дату от распада СССР, по словам Д. Абена, были крайне насыщенными в истории молодого государства. Судьба ядерного арсенала, оставшегося на территории Казахстана, стала одним из первых вызовов для молодой казахстанской дипломатии, испытывавшей на тот момент острую нехватку кадров.
В этот период проводились интенсивные переговоры, и Казахстан стал объектом частых визитов западных дипломатов, политиков и высших военных чинов, начиная с генералов НАТО заканчивая вице-президентом США. Со своей стороны Казахстан попытался извлечь из этих переговоров максимальные дипломатические дивиденды.
В декабре 1993 года Казахстан ратифицировал Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), а в феврале 1994 года официально присоединился к ДНЯО в качестве государства, не обладающего ядерным оружием.
В конечном итоге к сентябрю 1996 года Казахстан практически избавился от всего ядерного оружия. В ноябре 1994 года 581 кг оружейного высокообогащенного урана было перемещено с Ульбинского металлургического завода в США в рамках проекта «Сапфир». В феврале 1994 года все бомбардировщики Ту-95 с крылатыми ракетами, остававшиеся на территории Казахстана, были отправлены в Россию. В апреле 1995 года Российской Федерации были переданы ядерные боеголовки, в сентябре 1996 года в Россию были перемещены межконтинентальные баллистические ракеты.
Наконец, в 1999 году были уничтожены шахтные пусковые установки в Казахстане, а в 2000-м ликвидирована инфраструктура ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне. Все это было осуществлено в рамках стартовавшей в 1994 году в Казахстане программы «Совместное сокращение угрозы» (Нанна-Лугара).
Как отметил эксперт, за решением Казахстана избавиться от всего ядерного арсенала, помимо политических, стояли и экономические причины – у молодого государства не было ни финансовых средств, ни местных квалифицированных кадров для его содержания.
Помимо этого, хотя в казахстанском обществе в тот период наблюдались алармистские настроения (особенно в той его части, которую сегодня принято называть «национал-патриотической») и звучали предложения оставить ядерное оружие для гарантии безопасности страны, экзистенциональной угрозы для Казахстана по сути не существовало, как не существует и сегодня. Еще одним аргументом в пользу отказа от ядерного оружия стали гарантии предоставления «ядерного зонтика» со стороны России.
Таким образом, подчеркнул эксперт, благодаря своеобразному политическому и экономическому «торгу», Казахстан получил гарантии безопасности со стороны ядерных государств, а также экономическое и техническое содействие со стороны запада по принципу «разоружение в обмен на инвестиции». Именно в этот момент начал интенсивно развиваться проект «Тенгизшевройл», и в Казахстан начали активно вливаться западные инвестиции. Помимо этого, республика получила компенсацию США в рамках проекта «Сапфир» в виде финансовой и материально-технической помощи.
По мнению Д. Абена, Казахстан сумел наиболее оптимальным образом распорядиться советским ядерным «наследием». Он напомнил слова президента Нурсултана Назарбаева о том, что мы стараемся превратить «национальную трагедию в национальное достояние». К концу 90-х гг. республика начала интенсивно развивать ядерную промышленность. В настоящее время национальная компания «Казатомпром» является одним из мировых лидеров по производству урана, она производит более 23,8 тыс. тонн урана в год – это почти 40% мировой добычи. Помимо этого, Казахстан не отказался и от планов по развитию атомной энергетики.
- Таким образом, Казахстан не стал зацикливаться на том, что он пострадал от ядерных испытаний, а постарался использовать положительную часть этого «наследия» и превратить его в позитивный фактор, - подчеркнул Д. Абен.
Современные вызовы и угрозы
Очевидно, что в свете последних событий общая ситуация в сфере безопасности в Казахстане ощутимо ухудшилась, отметил Д. Абен. Причем сказываются как внутренние факторы (активизация экстремизма на религиозной почве), так и внешние.
В настоящий момент в ядерной сфере наблюдается ослабление международного режима нераспространения: несмотря на благополучное завершение «эпопеи» с ядерной программой Ирана, осталась страна-изгой в лице КНДР, которая и не думает сворачивать свою атомную программу.
Если говорить о ведущих ядерных державах, то в них, по слова Д. Абена, наблюдается сворачивание процесса сокращения ядерных арсеналов. При этом очевидным является усиление роли ядерного оружия в военных доктринах, а на модернизацию ядерных арсеналов направляются долгосрочные инвестиции.
Помимо этого, после аварии на АЭС Фукусима на международном уровне была признана необходимость принятия адекватных мер для укрепления безопасности на атомных объектах.
- Отмечу, что речь идет как об эксплуатационной и технической части безопасности (safety), так и о физической - защите материалов и объектов от внешних посягательств (sekurity), - сказал Д. Абен.
Действительно, в связи с ростом террористической и экстремисткой активности в регионе все чаще звучат предположения о том, что следующей целью террористов может стать приобретение ядерного оружия или его компонентов, отметил эксперт. Некоторые аналитики достаточно скептически оценивают такую угрозу, но следует понимать, что речь не идет о готовой ядерной бомбе – такое возможно, пожалуй, только в сценариях голливудских блокбастеров – а о покупке радиоактивных материалов для изготовления «грязных бомб», что по сути не является мифической угрозой, если вспомнить опыт использования оружия массового поражения террористической организацией Аум Синрике, а также интерес к дизайну «грязных бомб», который проявляла Аль-Каида.
В связи с этим очень остро стоит вопрос совершенствования систем безопасности на атомных объектах и предотвращения незаконного оборота ядерных и радиоактивных материалов, технологий и оборудования. Казахстан находится в каком-то смысле на переднем фронте, учитывая, что он граничит с государствами, обладающими ядерным оружием. К тому же эти материалы присутствуют в регионе. Помимо этого, Центральная Азия может служить не только источником, но и транзитным коридором для транспортировки радиоактивных материалов, в том числе с возможным использованием маршрутов наркотрафика.
К счастью, пока инцидентов, связанных с оборотом материалов оружейного качества (высокообогащенного урана, плутония), в Казахстане зафиксировано не было. В то же время были случаи похищения радиоактивных источников и металлолома – цезия-137, стронция-90 и т.д., которые могут быть использованы при изготовлении «грязных бомб». Этот вызов непосредственно связан с упомянутой выше проблемой утилизации ядерных материалов, расположенных на территории республики.
Продолжение следует.
Жанар Тулендинова.