Доклад китаиста, ассистента кафедры востоковедения Факультета международных отношений УрФУ Дмитрия Желобова, представленный на международном круглом столе «Сопряжение интересов Евразийского экономического союза и Экономического пояса "Шелкового пути"» 25 марта 2016 года в Екатеринбурге.
Здравствуйте, уважаемые коллеги! В силу того, что мой доклад не первый, поэтому вынужденно будет носить несколько полемический характер, то есть мне невольно придется вступить в полемику с некоторыми тезисами выступавших. Прошу воспринимать это как приглашение к дискуссии, приглашение к обсуждению.
Мантры китайских экспертов
Что я прежде всего хотел бы отметить. В нашем экспертном сообществе, в нашей китаистике в частности, в отношении Китая есть некая, как бы это сформулировать, не вполне эффективная методика исследования. Мы слишком привязаны к официальным заявлениям, к газетам и прочим материалам, которые отражают то, что китайское государство хочет нам сказать. Это, к сожалению, не всегда соответствует действительности, не соответствует тому, что реально китайское руководство хочет сделать. Поэтому когда мы постоянно слышим бесконечные китайские речи о том, что Центральная Азия "задний двор России", "мы не покушаемся на интересы России", "мы заинтересованы в совместном развитии региона с Россией" и т.д., - это все мантры китайских экспертов, они повторяют их буквально все время.
Такие заявления нужно воспринимать достаточно критически и понимать, что не все из того, что говорится, на самом деле соответствует реальности. Прежде всего хотелось бы обратить внимание на ряд внутрикитайских моментов, которыми характеризуется проект ЭПШП.
Внутрикитайские факторы проекта ЭПШП
Для начала я хотел бы поговорить о том пункте, который у меня на слайде обозначен последним – лоббизм "шэньсийской группы" Си Цзиньпина.
Как известно, Си Цзиньпин – выходец из провинции Шэньси. Более того, он свое происхождение постоянно подчеркивает, это постоянно звучит в официальных речах, он этого не скрывает. И вокруг него собрался близкий ему круг, который так или иначе аффилирован с провинцией Шэньси, начиная с Ван Цишаня, главного ныне идеолога КПК, и заканчивая тем, что в Политбюро и Центральном военном совете около 30% членов уже так или иначе с провинцией Шэньси аффилированы. Поэтому когда Си Цзиньпин об этом говорит, к этому надо достаточно серьезно относиться.
Вот выдержка из речи Си Цзиньпина в Астане, в которой и был заявлен проект ЭПШП. Жирным шрифтом выделено, что он говорит о Шэньси, как называет ее своей родиной и это у него вызывает ностальгические чувства. Поэтому эмоционально для него это не чуждая тема. Когда в китайских пропагандистских материалах говорится о ЭПШП, постоянно подчеркивается, что он начинается в древней столице Династии Тан, городе Чанане, (нынешний администрантивный центр провинции Шэньси - город Сиань). Таким образом, данная тема во многом является продуктом внутрикитайского лоббизма, лоббизма этой самой "шэньийской группы", людей, которые собрались вокруг Си Цзиньпина.
При ближайшем рассмотрении ЭПШП все-таки выглядит не как чисто экономико-логистический, а как политический проект. Уязвимость морских коммуникаций КНР, на самом деле, имеет критический характер. Примерно 25% мировой торговли, 40% мирового оборота углеводородов идет через узкий Малаккский пролив. Для Китая – за 80% снабжения ресурсами. Здесь возможности для того, чтобы этот пролив перекрыть, у страны, располагающей достаточной морской силой, просто бездна. Начиная с того, что там активно практикуется пиратство и можно начать какую-либо антипиратскую кампанию и даже без прямого объявления конфликта с КНР взять и перекрыть пролив. КНР в этом случае задохнется в достаточно быстрые сроки. С этим же связана борьба за острова в Южно-Китайском море. И здесь существует китайско-японское противостояние, Япония тоже завязана на этот регион. Свои виды имеет Сингапур. То есть в этом регионе сложился сложный узел противоречий, который в связи с обострением ситуации в Юго-Восточной Азии и гонкой вооружений в регионе грозит большой войной.
Именно поэтому для Китая принципиально важен выход на Центральную Азию. Без этого никак. И именно поэтому еще до Си Цзиньпина декларировались подобные проекты, об этом говорилось много раз. Но с приходом новых людей, шэньсийских элит, появились новые основания, чтобы заниматься этим более активно.
Доказательством того, что проект носит не только экономический характер, является недавняя военная реформа, в частности, реформа территориальной структуры военных округов Народно-Освободительной армии Китая. В левой части слайда представлены старые военные округа, в правой – такие военные округа, какими они должны быть по результатам реформы. Прошу обратить внимание на то, что два западных военных округа, северо-западный и юго-западный, сливаются в один, образуется большой военный округ на Западе Китая и командование перемещается из города Лачжоу, из относительно Центрального Китая, в город Урумчи, ближе к границе.
В последнее время ходят слухи и в индийской прессе, которая любит все, связанное с Китаем, особенно угрожающее, что, мол, Китай начал ввод войск в Пакистан, в приграничные территории между Синьцзяном и Пакистаном. Никакими официальными источниками эта информация не подтверждается, но индийские газеты утверждают, что это якобы так и это угрожает отношениям Китая с Индией, ведь там есть еще ряд территориальных разногласий.
Эта реформа, это перемещение говорит нам о том, что нынешний Китай в соответствии со своей военной доктриной действительно переходит к активной обороне. То есть возможность и готовность использовать свои войска за пределами собственной границы, от чего раньше старались дистанцироваться. Доктрина Мао Цзедуна состояла в том, что против захватчика ведется партизанская война, которая закончится для него неизбежным поражением. Теперь ситуация выглядит по-другому. И те финансовые вливания, которые осуществляет Китай в страны Центральной Азии, теперь могут быть подкреплены вооруженной силой. Это несмотря на то что Китай постоянно усердно подчеркивает, что в военном отношении он никак в Центральной Азии не присутствует.
У нас в России в последние годы, к сожалению, почему-то стало распространенным мнение, что мы все свои проблемы способны решить за счет наших собственных ресурсов и у нас ситуация настолько хорошая, что не требует учета каких-либо внешних условий. К сожалению, можно сказать, что у нас началось своеобразное «головокружение от успехов». Есть ряд моментов, которые для Китая в плане сотрудничества с Россией по линии ЭПШП выглядят довольно проблематично. И то, что мы постоянно говорим о том, что у нас есть Транссиб, такой безоговорочный козырь, который побьет любые другие инициативы, невольно вызывает аналогию с нашим недавним отношением к сланцевому газу. Тогда тоже выступали представители российских нефтегазовых компаний и говорили, что сланцевый газ нерентабелен. Что мы получили теперь? И есть основания предполагать, что с ЭПШП ситуация закончится так же, т.е. мы будем игнорировать эти проекты, китайцы будут выстраивать свои коммуникационные линии и рано или поздно перехватят инициативу.
Еще один момент. На самом деле, Западный Китай, за редким исключением, не производит промышленных товаров, во всяком случае тех товаров, которые были бы на внешних рынках востребованы. Ведущие статьи внутрикитайской торговли – это агропроизводство и природные ресурсы (углеводороды, уголь и т.д.). То есть говорить о том, то ЭПШП через ЦА будет использоваться в качестве площадки для экспорта товаров из Северо-Западного Китая, весьма проблематично, потому как даже если в перспективе это будет так, это возможно, и в связи с этой старой китайской инициативой «Большого освоения Западного Китая» (если они доведут ее до конца), может быть, там какое-то производство и возникнет. Но до сих пор можно сказать, что его нет. Все, что связано с экспортом в ЦА, это товары приморских провинций.
Относительно экспорта с Северо-Востока Китая по нашему Транссибу. Зачастую китайским производителям выгоднее везти по морю в Санкт-Петербург. Это объективная реальность. В Маньчжурии поезда стоят месяцами, это тоже, к сожалению, объективная реальность. Возможно, в последние годы ситуация меняется, но многие годы было так. Решающее преимущество, которое есть у железных дорог по отношению к морским перевозкам, это скорость. А у нас же получается: разная ширина колеи и различные инфраструктурные вещи, связанные с таможней и т.д. То есть насколько Россия стремится обеспечить этот эффективный транзит по Транссибу, не вполне понятно. И поэтому из приморских провинций через этот Малаккский пролив, через Суэцкий канал или вокруг Африки товары идут в Европу и в Россию. А Северо-Восток Китая сам по себе – это старая промышленная база, которая требует модернизации, потому то, что он производит, на внешних рынках сейчас мало востребовано.
Шелковый путь в обход России
Важным моментом, как я полагаю, в последние месяцы развития проекта стало анонсирование китайцами очередной инициативы – это строительство высокоскоростной железной дороги в Иран. Железная дорога пойдет из Урумчи через ряд стран ЦА в Иран. Эта высокоскоростная железная дорога не будет использовать те трассы, которые уже существуют, она будет строится китайцами с нуля.
И, конечно, учитывая, что сейчас строительство высокоскоростной железной дороги от Ланьчжоу до Урумчи завершено и выигрыш по времени составил на семь часов быстрее для пассажирских поездов (13 против 20), то есть выигрыш огромный. И на самом деле, пока Россия решит всерьез заняться модернизацией Транссиба, пока Россия действительно найдет средства и осуществит эти проекты, конкуренция будет огромной. Пока, к сожалению, результатов модернизации мы не видим.
Постепенно выстраиваются элементы высокоскоростных железных дорог и на других участках планируемой трассы – в Турции ряд завершен, ряд еще нет. Учитывая текущие отношения с Россией, Китай может очень хорошо поиграть на этих противоречиях, тем более что с Эрдоганом у них связи налажены уже давно. Реализация этих проектов здесь уже идет. Строительство идет и в Европе, то есть рано или поздно этот проект будет соединять через все сегменты из Китая и Европу.
Вот еще один из вариантов – Каспийский транзит. Лично я в Каспийский транзит не верю, так как это снова потеря времени, или придется строить в сложных условиях Кавказа.
Сейчас активно тиражируется следующая карта ЭПШП. Пожалуйста, обратите внимание, какое положение здесь занимает Россия – Турция включена, Иран включен, ЦА включена, Казахстан постольку поскольку включен, а Россия представлена скорее в качестве стороннего наблюдателя. Я надеюсь, что мы в России сможем что-нибудь с этим сделать, потому что иначе мы рискуем оказаться в той же ситуации, как и со сланцевыми газом и нефтью.
Источник:http://ia-centr.ru/expert/23087/