Вслед за парламентскими выборами и утверждением нового состава Мажилиса в Казахстане на прошлой неделе произошли и перестановки в правительстве. Изменения коснулись руководства Павлодарской, Атырауской и Западно-Казахстанской областей, а также министерства энергетики. Акимом Павлодарского региона был назначен руководитель администрации города Павлодар Болат Бакауов. Возглавлявший область Канат Бозумбаев занял должность министра энергетики, сменив старожила казахстанского Кабмина Владимира Школьника. В западных регионах, где после того, как экс-аким Атырауской области Бактыкожа Измухамбетов ушел в Мажилис и был избран спикером нижней палаты парламента, образовалась вакансия, произошла двойная рокировка. Аким Западно-Казахстанской области Нурлан Ногаев переместился в кресло главы Атырауского региона, а его преемником стал аким Уральска 38-летний Алтай Кульгинов. Таким образом, хотя парламентские выборы и не вызвали ожидавшихся грандиозных сдвигов в системе исполнительной власти, в произошедших перестановках прослеживаются общие тенденции модернизации политической системы Казахстана. Мы побеседовали об этом с политологом Замиром Каражановым:
– Партийный список «Нур Отана» был звёздным и в отношении присутствия в нем политических тяжеловесов и известных медийных персон. Однако складывается впечатление, что в Мажилис партия делегировала «запасной» состав. Чем, на ваш взгляд, это обусловлено? Означает ли это что конституционная реформа и расширение полномочий парламента снова откладываются на неопределённое время?
– Партия делегировала в парламент тех, кого изначально планировала туда направить. Звезды эстрады, спорта, нужны были только на время проведения электоральной кампании. Никто ведь не рассчитывал увидеть в Мажилисе Кайрата Нуртаса или Геннадия Головкина. Уверен, что они сами понимали, что за стенами парламента у них больше перспектив.
По поводу конституционной реформы и расширения полномочий Мажилиса, отчасти соглашусь с вами, что нынешний парламентский состав «Нур Отана» не благоволит переменам на политическом небосклоне. Есть и другие знаки, указывающие на то, что в ближайшее время не стоит ждать трансформаций. Речь идет не только о персональном составе партии власти, но и о партийном составе Мажилиса. Он остался прежним, и состоит из старых трех партии. По итогам голосования «Нур Отан» получил больше голосов, чем на прошлых выборах. Тенденция укореняется. Мы видим не просто дежавю, повторение пройденного, а сохранение статуса-кво. Поэтому говорить о реформах все-таки следует с определенной долей осторожности. Тем более, это не первое заявление подобного рода.
С другой стороны, не надо буквально воспринимать слова главы государства о перераспределении полномочий между правительством РК, парламентом и президентом. Очевидно, что они в первую очередь были обращены внешней аудитории, а не внутренней. Нурсултан Назарбаев говорил о реформах в день голосования, и говорил не только о демократических преобразованиях, но и о том, что их «торопить не надо». Таким образом, Астана стремилась избежать возможных упреков в свой адрес по поводу парламентских выборов.
И, конечно же, для реформ должны иметься определенные условия. Просто осознавать их необходимость недостаточно, нужны мощные стимулы, воля, особенно внутри элиты. Ведь никто не захочет покидать комфортную зону. Конечно, перемены в политической жизни происходят, появляются какие-то новые институты и т.д. Но вместе с тем стоит помнить, что лучше проводить реформы в благоприятных условиях, когда имеются подушки безопасности и больше шансов на успех. А значит, откладывать их в дальний ящик опасно.
– В результате перестановок в Кабмине из исполнительной власти ушли наиболее возрастные представители — Бактыкожа Измухамбетов и Владимир Школьник. Означает ли этот тренд на омоложение руководящего состава?
– Да, несомненно, то, что мы видим сегодня, это смена поколений внутри правящей элиты. Здесь нет ничего странного. В текущем году страна отметит 25-летие своей независимости. Это не только круглая дата, это четверть века, период, когда в стране выросло новое поколение граждан. Поэтому процесс омоложения должен был затронуть не только общество, но и ее верхушку. К слову, об этом стало ясно еще до нынешних перестановок, когда в партийном списке «Нур Отана» появились фамилии высокопоставленных чиновников преклонного возраста. Если посмотреть на ситуацию в ретроспективе, то мы вспомним, что в декабре 2015 года в КНБ произошло знаковая перестановка. Пост председателя покинул Нуртай Абыкаев, который был представителем старой гвардии. Речь идет о людях, которые с начала 90-х годов были рядом с президентом и имеют доверие с его стороны. Сегодня эта прослойка внутри правящей элиты становится очень тонкой.
Кстати, смена поколений в правящей элите проходит едва ли не в прямом смысле слова. Мы видим, как дети высокопоставленных чиновников сегодня занимают те или иные должности в госаппарате и в бизнесе. Это еще один тренд, говорящий о том, что в наших политических просторах складываются династии. Хорошо это или плохо? В принципе ранние элитаристы Моска и Парето заметили, что люди обличенные властью стремятся передать ее своим детям по наследству. Династии встречаются везде. Но в одних странах они подтверждают свою состоятельность в результате открытой конкурентной борьбы, а в других — сохраняют статус благодаря протекции. В любом случае, как заметил Вильфредо Парето: «История – это кладбище аристократий». И главное не оказаться там раньше времени. А для этого нужно постоянно повышать квалификацию, а не полагаться на бессрочный мандат доверия.
– Как вы оцениваете назначение на должность глав Западно-Казахстанской и Павлодарской области акимов городов Уральска и Павлодара – Алтая Кульгинова и Болата Бакауова? Не означает ли это неожиданное повышение градоначальников, что Астана признала неэффективность практики назначения управленцев из центра в регионы и решила делать ставку на местные кадры?
– Не думаю, что назначение кадров из региона бросает тень на людей из Астаны. В принципе, это нормальная практика, когда человек поднимается по ступенькам карьерной лестницы, а не скачет через них, как это у нас нередко бывает. Делается это для того, чтобы претендент на новую должность прошел огонь, воду и медные трубы, поднакопил опыт и получил знания. Все это снижает ошибки в управленческом процессе.
Если говорить о перестановках в областях, то, скорее всего мы имеем дело не с неэффективностью, а с нехваткой кадров в центре. Вспомните, в прошлом году, чтобы «перезагрузить» ЭКСПО 2017, пришлось снимать с поста акима Алматы Ахметжана Есимова, и назначить на его место Бауыржана Байбека, который до этого не имел опыта хозяйственной деятельности. А ведь речь шла о городе, на долю которого приходилось 20 процентов ВВП Казахстана. Мы видим, что нехватка кадров толкает центр на эксперименты, в том числе на премирование высокими должностями чиновников на местах и молодых госслужащих.
Кстати, говорить, что в ходе последних перестановок в регионах значились исключительно местные кадры, будет не корректно. Новый аким Западно-Казахстанской области Алтай Кульгинов в прошлом работал в правительстве и администрации президента. Подобные пункты в биографии, скорее всего, сыграли свою роль в его назначении на пост главы региона.
— Помимо этого, Алтай Кульгинов еще и болашаковец. Получается, он вписывается в новый тренд назначения болашаковцев на ответственные должности глав регионов и крупных городов (вслед за Байбеком)?
— Все-таки главным трендом следует назвать процесс омоложения властной элиты, который способствует притоку во власть экс-участников программы «Болашак». И не более того. Болашаковцы не являются кристаллизированной общностью. Это разные люди, они не объединены какой-то идеологией. Общее между ними то, что они получили зарубежное образование, и то в разных странах. И поскольку разговор зашел о выпускниках госпрограммы, то следует отметить, что не всем болашаковцам повезло сесть в казенные кресла. Путь других выпускников престижных зарубежных вузов оказался более витиеватым и тернистым.
— Назначение экс-акима Павлодаркой области Каната Бозумбаева на должность министра энергетики выглядит как повышение, и это несмотря на скандал, который сопровождал его в течение последнего года. Какова, на ваш взгляд, логика этого назначения?
— Если исходить из того, что Бозумбаев был переведен в столицу, в гущу событий, в том числе политического характера, то новую должность можно рассматривать как карьерный рост. Но если перестановку оценивать с точки зрения властной иерархии, то говорить о повышении не стоит. Во-первых, аким области подчиняется напрямую президенту страны, в то время как министр подотчетен премьер-министру. Во-вторых, в политической модели РК, глава области в отличие от министра является самостоятельной фигурой. У него в арсенале есть широкий инструментарий, чтобы проводить политику центра в регионах, решать местные проблемы.
Новое назначение Каната Бозумбаева, это не повышение и не понижение, это результат кадровой рокировки, и в каком-то смысле нехватки специалистов. Экс-министр энергетики Владимир Школьник хорошо разбирался в отрасли, его отставка требовала назначения равнозначной кандидатуры. Как нельзя лучше на пост министра подходил Бозумбаев. Как и Школьник, он много лет проработал в отрасли, возглавлял АО «KEGOC», а в Жамбылской области, будучи Акимом, даже построил солнечную электростанцию. Что же касается скандала, то у нас репутационные риски не оказывают такого влияния, как в конкурентных политических системах. Для карьеры значимую роль играют доверие президента и хорошие отношения внутри правящей элиты.
— Как вы оцениваете изменения в персональном составе фракций «Ак жола» и КНПК в Мажилисе?
— Если говорить о переменах в партийном составе, то я их не наблюдаю. Главные «заводилы» в двух фракциях остались, остальное дело хора. Речь идет об Азате Перуашеве (лидер фракции «Ак жол») и Владиславе Косареве (почетный секретарь КНПК). Что же касается других партийцев, то их персоналии и количество не влияет на работу фракций в Мажилисе. Дело в том, что казахстанский парламент имеет усеченные законотворческие и контрольные функции по сравнению с зарубежными аналогами. В связи с чем, один депутатский мандат перекрывает преимущества парламентского большинства. Чтобы обратить внимание министра, СМИ и чиновников на проблему, достаточно одного, а не коллективного запроса.
Если говорить о других любопытных особенностях, то было интересно узнать, что трое из семи депутатов фракции «Ак Жол» являются женщинами (42 процента, — Ред.). Расстановка хорошо отражает гендерную структуру электората партии. Как известно, в Казахстане 41 процент владельцев малого и среднего бизнеса составляют женщины.
Жанар Тулендинова.