Вопрос формирования казахстанской нации на основе гражданской идентичности – продолжает оставаться одним из самых острых в казахстанском общественном дискурсе. Подписанная президентом Республики Казахстан Нурсултаном Назарбаевым накануне Нового года Концепция укрепления и развития казахстанской идентичности и единства утвердила, что «казахстанская идентичность… базируется на том, что каждый гражданин, независимо от этнического происхождения, связывает свою судьбу и будущее с Казахстаном». В Концепции также подчеркивается, что казахстанская идентичность основывается на культурном, этническом, языковом и религиозном многообразии казахстанского народа.
Таким образом, государство установило приоритет гражданской идентичности над этнической. Безусловно, Концепция стала одним из самых фундаментальных, ёмких и важных документов, посвященных нациестроительству, в истории независимого Казахстана. Была проделана огромная работа, и документ продемонстрировал, что сферу идеологии в Администрации Президента Республики Казахстан сегодня курируют эффективные и креативные менеджеры, способные предложить обществу стратегическое видение формирования казахстанской идентичности, единства, патриотизма, и вывести тему нациестроительства из разряда кулуарных бесед в широкую общенациональную повестку.
Реакция на этот документ из национал-патриотического стана последовала практически незамедлительно. Так лидер ОСДП Жармакан Туякбай сделал заявление, в котором призвал «отказаться от пагубной замены естественной национальной казахской идентичности на ее искусственную форму в виде «казахстанской нации», постоянно нуждающуюся в пропагандистских подпорках». Таким образом, казахстанская оппозиция продемонстрировала, что в местных политических реалиях социал-демократические взгляды мирно уживается с национализмом. Достаточно резко прозвучала реплика политолога Толганай Умбеталиевой, которая в интервью одному оппозиционному изданию заявила, что казахстанская нация – это мертворожденная идея. Мы побеседовали на эту тему с казахстанским политологом, руководителем Общественного фонда «Мир Евразии» Эдуардом Полетаевым:
– Эдуард Эдуардович, как Вы считаете, насколько проект создания гражданской нации жизнеспособен и осуществим в Казахстане?
– Прежде чем приступать к построению каких-либо идеологических конструкций, надо определиться, что же мы понимаем под «нацией». По мнению американского политолога Эндрю Хейвуда, единого понимания этого термина до сих пор нет. Сама идея нации столь привычна, что мало кто задается мыслью ее проанализировать – она попросту принимается как нечто само собой разумеющееся. Следует подчеркнуть, что в теоретической политологии эта дефиниция с равным успехом применяется к таким разным явлениям, как государство, страна, этническая группа. ООН, например, названа неправильно, поскольку это организация государств, а не национальных сообществ.
Я бы исходил из того положения, что о нации можно говорить лишь тогда, когда принадлежащие к ней люди осознают себя целостным политическим сообществом. Формирование политических общностей происходит на разной основе. Есть государства, которые строятся на основе этнической принадлежности, как, например, Израиль, признанный ООН в 1949 году. И есть государства, которые были построены на принципах, схожих с теми, что предлагает лидер Казахстана в Концепции укрепления казахстанской идентичности и единства. Это политические нации. Классическими примерами политических наций считаются США, Франция и Великобритания. США – это страна эмигрантов, национальная идентичность здесь не могла развиться на основе общих культурно-исторических корней, идея американской нации изначально сознательно конструировалась через систему образования и культивирования уважения к таким общим ценностям, как идеалы Декларации независимости и Конституции США. Аналогичным образом национальная идентичность французов многим обязана традициям и принципам Французской революции 1789 года. Великобритания, по сути, является союзом четырех наций – англичан, шотландцев, валлийцев и северных ирландцев. Их национальное чувство в своей основе имеет политические факторы – преданность короне, уважение к парламенту, приверженность идее исторически завоеванных прав и свобод.
В Казахстане сложность процесса нациестроительства заключается в том, что он по-прежнему остается многоэтничным государством. При этом, хотя казахи доминирует в количественном отношении, и с каждым годом доля титульной нации неуклонно увеличивается, тем не менее, надо признать, что казахский язык пока еще не служит окончательным идентификатором, поскольку не все казахи владеют им в достаточной мере, еще меньше его носителей среди представителей других этносов.
Исходя из этих сегодняшних реалий, мне думается, что именно принцип гражданства, то есть наличие казахстанского паспорта, является наиболее всеохватывающим, универсальным и компромиссным фактором для сплочения нации. Но это никоим образом не означает, что казахский язык будет игнорироваться. Государство по-прежнему продвигает принципы знания и изучения государственного языка, и в Концепции на этом сделан акцент.
– В чем, на Ваш взгляд, заключается практическая значимость этого документа?
– Концепция важна, в первую очередь, тем, что она подает сигнал тем, кто не идентифицирует себя с титульной нацией. Для них это хороший месседж от власти, который говорит им: «Вы полноправные граждане своей страны», который придает им уверенность, что они нужны государству, что их эмоционально и с помощью каких-то лозунгов не выталкивают за его пределы, не делают чужими в собственной стране. И с этой точки зрения это очень значимый документ. Потому что, хотя сегодня значимой миграции из страны нет, как это было, скажем, в начале девяностых годов, когда Казахстан покинуло два миллиона человек, тем не менее, для того, чтобы сохранить свои интеллектуальные и трудовые ресурсы государство должно поощрять граждан, стимулировать их лояльность.
Хотел бы подчеркнуть, что важным условием идентичности является позитивные эмоции – человеку необходимо испытывает радость и гордость от принадлежности к своей группе. Именно поэтому многие страны мира ищут способы сохранить гражданскую идентичность. Перед государствами и обществами стоит задача: создать условия для мирной и комфортной жизни очень разных людей. И Концепция, предложенная президентом Казахстана, вполне укладывается в эту стратегию.
- Примечательно, что критики документа высказывают опасения, что казахстанская идентичность может растворить казахскую идентичность. По их мнению, сначала надо сформировать прочное ядро казахской нации, и только потом формировать вокруг него казахстанскую нацию. Насколько эти страхи, на Ваш взгляд, обоснованы?
- Я не думаю, что они имеют под собой хоть какую-то почву. Казахи сегодня составляют 65% населения страны. Казахская нация оформилась как общность людей, обладающая 550-летней историей государственности, богатым культурным и духовным наследием. Вряд ли кто-то на нынешнем этапе может поставить это под сомнение. Полагаю также, что критики Концепции не отрицают ее полностью. Их замечания носят скорее характер предложения и дополнения к документу. И хорошо, что такая дискуссия разворачивается на идеологическом поле, и не приводит к каким-то серьезным конфликтам. Я думаю, что компромисс, в конце концов, будет найден.
- Почему именно оппозиция оседлала национальную тему?
- Потому что она очень хорошо собирает «лайки» в интернете. Потому что, сколько не педалируй эту тему, разговоры и дискуссии вокруг нее не утихают, и людям она не надоедает. И это, в сущности, нормально для realpolitik – поднимать такие горячие темы, чтобы оставаться в центре общественного дискурса. Другое дело, насколько эта тема действительно актуальна и значима сегодня, в условиях кризиса, падения цен на нефть, девальвации национальной валюты, ожидаемой инфляции? Возможно, такие темы будируются сознательно, чтобы не поднимать более сложные вопросы, требующие действительно высокого уровня компетенции: скажем, разработки программы в экономической сфере. Значительно проще выезжать на эмоциях, с которым неизменно связан национальный вопрос.
С другой стороны, надо признать, что ряд задач, которые ставило перед собой государство в сфере нациестроительства и языковой политики, до сих пор не решены, и это, безусловно, создает благоприятные предпосылки для критики. К примеру, не удалось внедрить делопроизводство на государственном языке. В то же время поставлена задача развития трехъязычного образования с целью повышения конкурентоспособности казахстанского общества и трудовых ресурсов. Это масштабная программа. Положа руку на сердце признаем, что трудно назвать хотя бы одну страну в мире, где все жители в совершенстве говорили на трех языках. Поэтому, действительно, намерения обозначены правильные и серьезные, но очевидно, что выполняться эта программа будет достаточно долго. А значит, языковой вопрос останется проблемной и долгоиграющей темой, предметом и спекуляций, и оживленных общественных дебатов.
- Возвращаясь к теме создания в стране комфортных условий для проживания. Согласны ли Вы с озвученным недавно авторитетным казахстанским социологом Гульмирой Илеуовой тезисом, что бытовой национализм является причиной оттока из Казахстана русского населения?
- Для Казахстана характерна отложенная миграция. Это не та ситуация, которая произошла на украинском Донбассе не так давно, когда после начала военных действий сотни тысяч людей за очень короткий срок покинули территорию Украины и перебрались в основном в Россию. Причем отложенная миграция находится в умах представителей самых разных национальностей, в том числе казахов. У кого-то есть родственники за пределами Казахстана, кто-то хочет продолжить образование за рубежом и выстроить свою карьеру в странах Западной Европы и США. В целом, на мой взгляд, не нужно сильно драматизировать это явление, оно характерно для всего мира, где люди из менее удачливых в экономическом отношении государств переезжают в более удачливые. Всегда есть страны-доноры и страны-реципиенты в миграционном отношении.
Но есть страны, которые научились извлекать выгоды из этих процессов. Например, Китай. Огромное количество китайцев покидают страну, разъезжаясь по всему миру, но из-за пределов родины они помогают экономике Китая. Так, во многом успехи специальных экономических зон на восточном побережье Китая связаны с инвестициями влиятельных китайцев, проживающих за рубежом.
Сегодня границы национальных государств все больше и больше стираются под напором интернет-технологий, развития коммуникаций и транспорта. Мир становится все более открытым, и мононациональным государствам в этом мире придется очень непросто. В конце концов, их останется не так много и, скорее всего, это будут малоперспективные страны. Таким образом, акцент на этническую идентичность еще будет сохраняться какое-то время, но, как показывает практика, границы этой идентичности будут размываться.
- Значит, проблема миграции и бытового национализма надуманная?
- Нет, проблема есть. Потому она и вызывает опасение. Ведь еще свежа память о том, как в 90-е годы в межэтнических конфликтах гибли люди. С тех пор не так много времени прошло, и эта кровь не забылась. Главное, чтобы эмоции не выплескивались, проблема не раздувалась, а приоритет одной нации не устанавливался за счет ущемлении прав другой.
Как показывает практика очень многих государств, которые акцентировали внимание на этнической идентичности, они сами чаще всего от этого страдают. Хороший пример – это Сербия. Так сложилось, что после распада Югославии сербские общины оказались за пределами Сербии, на территории других бывших югославских республик. Так вот, попытка защитить их интересы и идентичность в конечном счете привела к тому, что Сербия потеряла выход к морю и сильно потеснилась своей территорией.
Добавлю в заключение, что в современном мире немало примеров, когда политическая идентичность превалирует над этнической и языковой. Наглядный пример этого представляют такие государства, как США и Канада, где, за исключением нескольких франкоязычных канадских провинций, проживает фактически однородное англоязычным население. Тем не менее, никаких попыток объединения и создания на этой основе некоей англосаксонской империи не предпринимается. Похожий пример: немецкий язык является государственным не только в Германии, но и в Австрии и Швейцарии, тем не менее, это разные государства, и никто не совершает шагов по созданию единого немецкоязычного государства, о чем сегодня, имея в виду фактор русского языка, очень много любят говорить в Казахстане и чего так опасаются национал-патриоты. На мой взгляд, это уже точно надуманная проблема.
Записала Жанар Тулиндинова/
Источник:http://ia-centr.ru/expert/22650/