12 августа в Актау прошел V саммит Прикаспийских государств, в ходе которого была подписана Конвенции о правом статусе Каспийского моря, а также еще шесть соглашений и протоколов. Результаты саммита, прошедшего на казахстанской земле, уже признаны «историческими» — прикаспийская «пятерка» шла к подписанию документа больше двух десятилетий. Какие спорные вопросы возникли между странами и почему они потребовали длительного согласования?
Немного истории
Распад СССР и возникновение новых независимых государств в прикаспийском регионе создали неопределенность вокруг вопроса правового статуса Каспийского моря. В 1992 году между каспийскими государствами начался переговорный процесс, в ходе которого сложились три концептуально отличных подхода к разрешению правового статуса Каспия.
Казахстанский историк Берик Абдыгалиев в статье «Каспийский узел: нефть и геополитика» раскрывает различия трех подходов.
«Первый подход заключался в том, что Каспий должен быть морем общего пользования на основе кондоминиума, который будет распространяться на все виды природных ресурсов. Каждое каспийское государство будет располагать узкой прибрежной полосой и в этих пределах обладать исключительными правами на разведку и разработку дна моря и его минеральных ресурсов. Минеральные ресурсы вне узкой прибрежной полосы должны находиться в совместном владении.
Второй подход предлагал разделить акваторию, воды, дно и недра на национальные секторы. Это вариант так называемого «жесткого» раздела.
Третий же подход стал промежуточным между первым и вторым подходами. Дно и ресурсы дна должны разделяться между всеми каспийскими государствами на секторы, в пределах которых стороны будут обладать исключительными правами на ведение разведки и разработки природных ресурсов.
Что касается биологических ресурсов моря, пользования водами Каспия в целях судоходства, рыболовства, сотрудничества в области охраны природной среды и других видов деятельности, то предлагалось установить территориальные воды согласованной ширины, рыболовные зоны, находящиеся под национальными юрисдикциями. Остальную часть моря предлагалось открыть для свободного судоходства и рыболовства».
Шагом вперед стало подписание главами Казахстана и России 6 июля 1998 года в Москве соглашения о разграничении дна северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользование.
В этот же период Российская Федерация предложила разграничить дно Каспия по «модифицированной срединной линии» в соответствие с пропорциональной протяженности их береговой линии. При таком раскладе России доставалось приблизительно 19 процентов дна Каспия, Казахстану — 29 процентов, Азербайджану — около 20 процентов. Для Ирана и Туркменистана использование этого метода было наименее выгодным, поскольку их доля составила бы 14 и 17 процентов соответственно.
При этом принцип «модифицированной срединной линии» применялся только для раздела перспективных нефтегазовых месторождений, в то время как акватория Каспия оставалась бы доступной для всех стран каспийской «пятерки».
Иран выступал категорически против метода «модифицированной срединной линии» и предлагал поделить дно Каспия на пять равных частей – соответственно, каждой из стран «пятерки» досталось бы по 20 процентов «каспийского пирога».
К настоящему моменту Казахстан, Азербайджан, Туркменистан и Россия пришли к соглашению о разграничении дна и шельфа северной части Каспия по методу «модифицированной срединной линии».
Безопасность
Одним из важных положений Конвенции является сохранение на Каспии зоны безопасности, недопущение присутствия на Каспийском море вооруженных сил третьих стран и другие вопрос региональной безопасности.
В ходе саммита главы ведомств пяти стран подписали межправительственное соглашение о предотвращении инцидентов на Каспии, протоколы о сотрудничестве в сфере безопасности на Каспийском море, по борьбе с терроризмом, с организованной преступностью и о взаимодействии пограничных ведомств.
«Большое значение каспийские страны придают вопросам обеспечения безопасности, противодействию современным вызовам и угрозам. Нужно учитывать, что Каспий расположен вблизи очагов напряженности, зон активности международных террористов. Поэтому у наших стран есть настрой укреплять взаимодействие специальных служб и погранведомств, а также активизировать внешнеполитическую координацию», — заявил президент России Владимир Путин после церемонии подписания Конвенции.
По мнению директора Информационно-аналитической центра «Евразия Поволжье» Марины Лапенко, «возможно, именно вопросы безопасности стали стимулом к ускоренному определению статуса Каспия и повлияли на позиции двух наиболее влиятельных игроков – РФ и ИРИ».
«По мере развития сирийского кризиса и обострения ситуации вокруг Исламского республики Иран военно-стратегическая значимость Каспия увеличилась в разы. Именно Россия и Иран сейчас активнее других разворачивают свои военные силы на Каспии и противодействуют появлению здесь военно-морских сил США. Возможно, обострение ситуации на Ближнем Востоке, начало нового санкционного цикла и возможность военной операции со стороны США заставило иранское руководство идти на компромисс в вопросах Каспия. Именно позиция Ирана долгое время носила бескомпромиссный характер и тормозила переговорный процесс. Но в данный момент Иран остро нуждается в российской поддержке и гарантиях безопасности», — подчеркивает российский эксперт.
М. Лапенко также отмечает, что Россия, апробировав запуск ракет с каспийской акватории, стала рассматривать вариант усиления Каспийской флотилии.
«Проведенные в преддверии саммита глав государств каспийской «пятерки» международные учения Teniz-2018 продемонстрировали способность стран Каспийского моря сотрудничать и в военной сфере», — заключает директор ИАЦ «Евразия-Поволжье».
В связи с этим напомним, сколько спекулятивных публикаций в СМИ вызвала ратификация казахстанской стороной весной нынешнего года соглашения с США о предоставлении портов Курык и Актау для транзита американских специальных грузов и размещении американской логистической инфраструктуры в этих портах –как если бы речь шла об открытии в будущем американских военных баз на Каспии.
Сложилось впечатление, что позиция России по недопущению входа внешних военных сил в Каспийское море является свидетельством ее беспокойства относительно этого аспекта казахстанско-американского сотрудничества.
Директор интернет-издания «Каспийский вестник», кандидат технических наук, доцент Алексей Синельщиков в интервью иранскому Центру изучения Афганистана и Центральной Азии внес ясность в этот вопрос:
«Позиция России по недопущению входа внешних военных сил в Каспийское море исторически обусловленная, а не сиюминутная… Данное положение политики России в регионе является одним из ключевых ещё со времен Петра I. Оно было одним из главных принципов политики российского императора, который считал необходимым обеспечить единоличный контроль над всем Каспийском морем, не допуская сюда никаких других держав. Известна его фраза: «Наши интересы отнюдь не допускают, чтоб какая другая держава, чья бы ни была, на Каспийском море утвердилась». Во времена Петра I он всеми силами пытался не допустить на берега Каспия Османскую империю. В нынешние времена место Порты заняли другие мировые державы, однако этот принцип российской политики остался неизменным», — поясняет А. Синельщиков.
Также российский эксперт уточняет, что представители официального российского руководства не делали заявлений о том, что их беспокоит казахстанско-американское сотрудничество в Каспийском море. А. Синельщиков указывает на то, что «эта проблема во многом надуманная и раздута российскими СМИ, большинство их которых сегодня преследует цель извлечения коммерческой прибыли, для чего нужно привлечь больше пользователей, которые всегда «кликают» именно на сенсационные заголовки».
«Здесь уместно вспомнить недавнее заявление МИД Казахстана в ответ на заявления представителей российских СМИ. Комментируя выпуск передачи на одном из центральных российских телеканалов, казахстанское дипломатическое ведомство в очередной раз заявило, что ни о каких военных базах на Каспии речь не идет. Кроме этого, в ведомстве подчеркнули, что до вынесения документа на утверждение проходили консультации с партнерами Казахстана, прежде всего с коллегами из МИД России. Поэтому говорить, что казахстанско-американское военное сотрудничество на Каспии – это проблема требующая «жестких» мер реагирования со стороны России, не приходится», — заключает А. Синельщиков.
Казахстанский политолог, главный редактор информационно-аналитического портала «Резонанс.kz» Султанбек Султангалиев, выступая на видеомосту Москва – Баку – Астана в метимедийном пресс-центре Sputnik Казахстан, также отметил спекулятивный характер этого дискурса.
«Безусловно, каждое из государств каспийской «пятерки» понимает свою ответственность за обеспечения мира и согласия в каспийском регионе. Разговоры об американских военных базах на Каспии – это не более, чем инсинуации. В соглашении, заключенной казахстанской и американской стороной, нет ни слова об открытии военных баз на территории Казахстана», — подчеркивает казахстанский политолог.
Спорные вопросы
Одним из спорных и потенциально конфликтогенных вопросов является принадлежность месторождений полезных ископаемых на Каспии — к числу таковых относится месторождение Сардар Джангал, на которое претендует Азербайджан и Иран, а также месторождения Азери, Чираг и Кяпаз, споры относительно принадлежности которых ведутся между Туркменистаном и Азербайджаном.
Однако Конвенция не решает этих спорных вопросов – они вынесены на скобки документа – подразумевается, что договоренности по ним будут приняты на основе двусторонних и трехсторонних соглашений. Таким образом, Конвенция, подписанная в Актау, носит скорее рамочный характер, нежели «расставляет все точки над i».
Отметим, что северная часть моря уже поделена между Россией, Азербайджаном и Казахстаном, в то время как все спорные месторождения находятся в южной части моря и переговоры по ним ведут Туркменистан, Иран и Азербайджан.
Заведующий кафедрой Академии государственного управления при президенте Азербайджанской Республики Чингиз Исмайлов, отвечая в ходе видемоста на Sputnik на вопрос IQ-клуба, как азербайджанская сторона расценивает рамочный характер Конвенции и вынесение за ее скобки важного вопроса о непосредственном размежевании дна Каспия, отметил следующее:
«Конвенция о правовом статусе Каспийского моря, действительно, рамочная и включает общие положения и стратегию действий. А по каждому конкретному вопросу – использованию биоресурсов, по делимитации дна моря, по определению принадлежности месторождений – позиции должны будут дополнительно согласовываться. Подчеркну, что странам каспийской «пятерки» необходимо будет проявить в этих вопросах гибкость. В основу Конвенции положен принцип «срединной модифицированной линии», однако спорные вопросы, действительно, вынесены за ее рамки. Это вопросы, которые в последующем стороны должны будут обсудить в двустороннем и трехстороннем формате. Пример Ирана и Азербайджана показывает, что наши страны способны договориться о разработке спорных месторождений – к настоящему моменту мы практически договорились о том, где будут проходить линии разграничения между Ираном и Азербайджаном. Такая же ситуация с Туркменистаном – сегодня у нас нет противоречий в подходах к разграничению дна, у нас остались проблемы в определении конкретных точек делимитации границы», — пояснил Ч. Исмайлов.
Трубопроводы
Еще одним значимым результатом подписания Конвенции является внесения ясности в судьбы проектов трубопроводов по дну Каспийского моря. Согласно документу, строительство трубопроводов будет осуществляться на основе договоренностей стран, по сектору которых будет прокладываться труба — одобрения всех прикаспийских государств не потребуется.
Однако определенные рычаги влияния со стороны «пятерки» на проекты, реализуемые на Каспии, все-таки остались: в частности, протоколы подписанные одновременно с Конвенцией, предусматривают, что экологическую экспертизу строительства трубопроводов по дну моря необходимо будет согласовывать с другими прикаспийскими государствами.
Особый интерес, безусловно, представляет проект Транскаспийского трубопровода, который предусматривает транспортировку природного газа из Туркменистана и Казахстана через Азербайджан в Турцию и Грузию и далее в страны — члены Европейского Союза.
Еще один проект трубопровода по дну Каспия, призванный соединить казахстанский порт Курык и Баку для транспортировки кашаганской нефти через трубопровод «Баку – Тбилиси — Джейхан», пока имеет чисто гипотетический характер, поскольку у Казахстана в настоящий момент имеется некоторый профицит трубопроводных мощностей.
Тем не менее, когда добыча на месторождении Кашаган достигнет пика, перед Казахстаном может стать вопрос диверсификации путей транспортировки кашаганской нефти – в том числе и через трубопровод «Баку – Тбилиси — Джейхан».
Отметим, что азербайджанская сторона также заинтересована в реализации этого проекта и прокачке кашаганской нефти, поскольку с 2020, когда добыча нефти на месторождении «Азери – Чыраг – Гюнешли» будет стабилизирована на уровне 25 млн тонн нефти (плюс к этому пять миллионов тонн конденсата с месторождения «Шах-Дениз»), республика столкнется с проблемой загрузки мощностей трубопровода «Баку – Тбилиси – Джейхан», общая пропускная способность которого составляет 60 млн тонн в год.
Ч. Исмайлов комментируя экологическую составляющую проектов на Каспии отмечает, что важно проводить совместный мониторинг на постоянной, а не спорадической основе, дабы избежать голословных обвинений партнеров.
«Отмечу, что есть большая разница между газопроводом и нефтепроводом с точки зрения требований по охране окружающей среды. Что касается проекта «Курык — Баку», то он, очевидно, требует очень серьезной проработки вопроса безопасности, поскольку, как мы знаем, кашаганская нефть высокосернистая и ее попадание в воду – особенно с учетом того, что в казахстанском секторе Каспия дно неглубокое, 15-20 метров в прибрежной части – приведет к гибели всего живого. Говоря о проекте Транскаспийского газопровода следует признать, что требования безопасности в этом случае немного проще, но и здесь не исключено вредное воздействие на окружающую среду. Конечно, если одна из прикаспийских стран не заинтересована в реализации проектов тех или иных трубопроводов – если, скажем, это противоречит ее геоэкономическим и геополитическим интересам — то она может создать условия для отсрочки их строительства. Однако есть общепринятые международные экологической безопасности – поэтому любые возражения могут быть преодолены», — уверен Ч. Исмайлов.
Безусловно, саммит в Актау уже вошел в историю как важный шаг на пути к укреплению сотрудничества в сфере торговли, транспорта, безопасности, науки и экологии между странами региона. Политическая воля проявлена – теперь дело за конкретными шагами для построения на Каспии региона экономического процветания, стабильности и безопасности.
Жанар Тулиндинова
Фото Спутник Казахстан
Информационно-аналитическая деятельность «Российско-Казахстанского экспертного IQ-клуба» осуществляется с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.