Автор: Олжас Рахматулин магистр, преподаватель Международный университет Астана, rakhmatulin-os@mail.ru
Введение.
Около 97% существующих на земле водных ресурсов занимают соленые воды. Пресная вода, которая по оценкам исследователей составляет около 3%, в большей степени, сконцентрирована в вечных ледниках [1]. Хотя, даже на этот счет можно поспорить о сроке продолжительности ледяных покровов земли.
В любом случая доступная для человечества пресная вода составляет не более 1% от общего объема. Именно этот тип водных ресурсов употребляется людьми в пищу, аграрном секторе и используется в промышленных целях. Безусловная не вся промышленность использует пресную воду, но даже этого процента уже достаточно, чтобы судить об огромных масштабах. Таким образом, не смотря на то, что большая часть поверхности земли занимает мировой океан, человечество обладает весьма ограниченными запасами пресной воды. При том, что пресная вода главный фактор выживания человека в природе.
Выделяются несколько основных причин, влияющих на рост дефицита пресной воды. В первую очередь рост численности населения. Сегодня на земле насчитывается около 7.7 млрд. людей и ожидается, что количество людей на планете к 2050 году увеличится до 9.7 млрд [2]. Это, в свою очередь, приводит к росту потребления воды, росту городов, расширению агарного сектора и росту промышленности.
В Центральной Азии уже давно обсуждается проблема водных ресурсов, катастрофа Аральского бассейна и экологические последствия. Международные исследования, а также работы местных экспертов, данные ООН, всемирного банка и многих других представленных в данной статье говорят о том, существовании серьезной угрозы стабильности. А в условиях пограничных конфликтов, все это угрожает возникновению обще региональных проблем ставящих под удар стабильность каждого государства. В таких условиях странам необходимо мобилизовать свои усилия по преодолению всех сложностей. Но реальность показывает, что за 30 лет независимости страны не смогли полностью преодолеть разногласия. Поэтому важно изучить по отдельности особенности формирования водных и пограничных проблем. Для того, чтобы найти точки соприкосновения и перспективы решения.
Результаты исследования.
Проблематика пограничных споров и конфликты вокруг водных ресурсов тесно связаны между собой. Однако они по разному представлены в регионе. Где то решение пограничных вопросов имеет больший успех, чем преодоление дефицита воды. Так или иначе наибольшую угрозу несет наличие обоих видов проблем на определенной территории.
Место наибольшего переплетения рек Сырдарьи и Амударьи является Ферганская долина, на рисунке не изображены в деталях все мелкие притоки и ручьи, и мелкие реки составляющие единую водоносную систему региона. Но даже основных потоков хватает, чтобы понять, где происходит строительство основных узлов ГЭС. Преимущество в этом плане у двух стран: Таджикистана и Кыргызстана. Именно вокруг анклавов часто возникают пограничные споры, перерастающие в вооруженные конфликты. Сплетение между собой проблем водных ресурсов и не решенных пограничных противостояний создает угрозу формирования эпицентра будущих проблем. Одним из примеров напряженности в регионе, является ситуация в Баткенской области, самой южной в Кыргызстане. Эта территория располагается в Ферганской долине и граничит с Таджикистаном и Узбекистаном. Баткен важен для всех трех стран, рядом находятся анклавы Сох, Шахимардан и Ворух. В 2013-2015 годах произошли столкновения пограничников Таджикистана, Кыргызстана и Узбекистана. Причинами стали неразрешенные пограничные вопросы и доступ к воде и земле. Жертвами подобных столкновений становятся мирные жители, так или иначе втянутые в боевые действия. Агарный сектор важен для населения, а в условиях высокой плотности и ограниченности плодородных участков, споры возникают часто [3].
Выделяется совокупность факторов, из-за которых вопросы водных ресурсов и границ на протяжении долгого времени остаются особенно актуальными и острыми в межгосударственных отношениях в регионе.
Экологический. Мир переживает период глобальных климатических изменений. Повышение температуры, природные катаклизмы безусловно влияют на все планету, меняя природный баланс. В Центральной Азии ситуация удушается с негативными последствиями антропогенного изменения ландшафта Аральского бассейна, опустынивания и засухи.
Социальный. Демографический рост населения в республиках, стал результатом технологического прогресса и развития экономики в 20 веке. При этом последствия кризиса 90х годов, и ошибки политического развития стран способствовали большой зависимости населения от сельскохозяйственной деятельности. В этих условиях создается критическая нагрузка на природные ресурсы. Вследствие того, что представители разные народов проживали в регионе и вели хозяйственную деятельность, традиционные уклады сильно устоялись и часто идут в противоречия с геополитикой стран. Чем чаще происходят конфликтные инциденты, тем больше в людях накапливается агрессия.
Экономический. Строительство ГЭС или грандиозные ирригационные проекты способствуют экономическому развитию. Отказ от них в пользу дипломатического разрешения спора невозможен, так как это противоречит национальным интересам. Для того чтобы поддерживать независимость своей страны, необходимо развивать сильную экономику. Поэтому стратегически важно обладать большим количеством водных ресурсов. Так строительство плотины ГЭС перекрывающую реку Вахш, регулирует поток всей Амударьи. Это в свою очередь влияет на объемы воды так необходимые для ирригации хлопковых полей Узбекистана. Примечательно, что хлопковая отрасль приносит серьезную выгоду экономике страны, так в общем экспорте около 9 % занимает хлопковые ресурсы [4]. Более того эта отрасль создает большое количество рабочих мест в стране, а ее упадок опасен социальными волнениями.
Политический. Наличие серьезной угрозы военно-политического конфликта исходит из отсутствия баланса сил. В регионе отсутствует лидер, отчётливо ощущается влияние третьих стран. Более того слабо выражена обще региональная идея. Наличие общей угрозы заставляет страны вести совместные переговоры. Но при этом для каждой стороны в приоритете собственные интересы. Сложная схема государственных границ в Ферганской долине препятствует конструктивному диалогу между государствами. Часто этому способствуют внутриполитические приоритеты отдельных глав государств.
1992 год отметился подписанием Алматинского соглашения, главным достижением которого стало создание Межгосударственной координационной водохозяйственной комиссии (МКВК). Главной задачей соглашения было адаптировать советскую систему водопользования в условиях новой реальности, а также заложить основы создания совместного органа по решению важных вопросов. Но советские принципы уже не работали в том виде в которых они были созданы, к тому же соглашение не учитывало интересы всех стран региона. Поэтому со временем роль МКВК становилась менее значимой в вопросах водных конфликтов [5]. В 2008 году 5 стран региона смогли прийти к договору о правилах сезонного пользования водных ресурсов на 2008-2009 гг. тем самым Туркменистан поставил энергию в Кыргызстан и Таджикистан, в обмен на сдерживание пропусков воды из Токтогульского водохранилища.
Проблема современного правового регулирования состоит из нескольких факторов. Во–первых совместные соглашения не могут охватить все стороны водного пользования пяти стран. Во-вторых, национальные законодательства не намерены соответствовать нормам совместного международного использования и создания единой инфраструктуры. Для каждой страны водные ресурсы являются ее собственностью. В регионе также не существует эффективного института решения конфликтных вопросов. Очевидно, что каждая страна, прежде всего, преследует свои собственные интересы, и старается обрести наибольшую выгоду от водных ресурсов. Но также существуют объективные факторы, препятствующие формированию единого эффективного комплекса правовых норм по решению водных вопросов. К таковым можно отнести постоянное развитие государств, рост индустриализации, а также вмешательство иностранной политики в регионе. Эти факторы вносят существенные изменения в межгосударственных отношениях, приводят к росту международной конкуренции в регионе. В некотором смысле, государства можно охарактеризовать как недостаточно стабильными и зрелыми, по сравнению с более развитыми странами.
Вполне возможно то, что решение вопросов о водных конфликтах затрудняется отсутствием в регионе политического лидера. Институт лидерства способен привлечь государства к единому решению и объединить регион. Но так, как вакуум лидерской позиции в регионе необходимо заполнить, его частично занимают крупные державы. В регионе особо выделяются Китая и Россия.
Китай обладает значительными финансовыми ресурсами и за последние десятилетия стал главным инвестором в страны Центральной Азии. Выделяются китайские инвестиции в Таджикистан и Кыргызстан. Более того Пекин заинтересован в энергетических поставках. При этом Китай не открыто, не вмешивается во внутренние дела республик и продвигает партнерские бизнес отношения. Но такого сотрудничества есть свои недостатки, все больше увеличивается финансовая зависимость и кредитные обязательства.
Другой важный партнер региона является Россия. Москва занимает в первую очередь важную политический имидж, подкрепляемый тесным экономическим сотрудничеством. Экономический союз, ОДКБ, нефтепроводы и газопроводы, трудовая миграция и др., очень сильно связывают республики с Москвой. Более того в Таджикистане находится военная база, а в Кыргызстане военный аэродром. Таким образом, военно-политическое присутствие России может обеспечить безопасность в случае эскалации водных конфликтов. Но в то же время, несет угрозу рычага давления и влияния во внутренние дела государств.
Выводы: На территории Центральной Азии существуют несколько видов угроз безопасности для всех стран региона. Проблемы с доступом к водным ресурсам рек Сырдарьи и Амударьи стали последствием высоких темпов развития промышленности и аграрного сектора в 20-ом веке. Сбалансированная система взаимообмена и компенсации энергетических ресурсов, формировалась в период развития СССР. Но вступление стран в эпоху независимости принесло множество вызовов. Дефицит воды стал не возможен, не только потому, что была разрушена инфраструктура, но также важно учесть общемировую тенденцию по изменению климата.
Проблемные вопросы, связанные с демаркацией и делимитацией государственных границ также стали последствием унаследованной истории. Но, в новых условиях рыночной экономики и становления национальных политических систем. Государства оказались не способны эффективно и быстро разрешить пограничные споры. Безусловно, у этих конфликтов также есть свои политические и исторические причины. Попытки решить их, часто сталкиваются с использованием разного рода правовых норм, из разных времен и все для того чтобы выгоднее для себя разрешить пограничный спор.
Как показала практика, манипуляции с историческим обоснованием права на ту или иную территорию, включающую в себя и все ресурсы, не приводит к скорому разрешению пограничного спора. Более того, это часто провоцирует недопонимание и конфликты. Опыт стран успешно решивших задачи по разграничению демонстрирует достижения компромисса, и то, что были учтены взаимные выгоды.
Одно лишь наличие водных противоречий не гарантирует возникновения военного конфликта в регионе. Но в совокупности с множеством других проблем создает взрывоопасную смесь.
Список литературы
1. How Much Water is There on Earth? // U.S. Geological Survey , November 13, 2019. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.usgs.gov/special-topics/water-science-school/science/how-much-water-there-earth
2. Демографические изменения. // Официальный сайт ООН, 2020. [Электронный ресурс] URL: https://www.un.org/ru/un75/shifting-demographics
3. Matthew Stein . Undemarcated Borders and Incidents of Violent Conflict in Central Asia. // The Foreign Military Studies Office, 2015-07-02. – 25 P.
4. OECD (2019). Sustainable Infrastructure for Low-Carbon Development in Central Asia and the Caucasus: Hotspot Analysis and Needs Assessment. Green Finance and Investment, OECD Publishing, Paris. 271 P.
5. Гулбара Ч. Акунова. Особенности водной дипломатии в Центральной Азии. // Проблемы постсоветского пространства / Post-Soviet Issues, 2021;8(2). – С. 229-241