Сотрудничество Российской Федерации и Центральной Азии в многополярном мире

Российская Федерация – главный торговый партнер Казахстана. Помимо этого, казахстанско-российская граница является самой протяженной сухопутной границей в мире (ее протяженность – более 7500 км), а РФ – ближайший политический и военный союзник Астаны. На граничащих с Россией территориях проживает более 30% населения Казахстана, Валовой региональный продукт этих регионов составляет около 40% ВВП республики, что касается РФ, то в приграничье с РК проживает 18,5% жителей России, ВРП этих регионов составляет 20% ВВП страны.[1] Для России эта граница не только граница с Казахстаном, но и с целым регионом – Центральной Азией – для которого развитие с социальной, торговой, политической и экономической сторон напрямую зависит от успешности правительств республик ЦАР в выстраивании дружественных и взаимовыгодных отношений с Москвой.

После распада СССР ЦАР стал сферой не только российских интересов, но и таких внешних акторов, как США, Китай, ЕС и Турция. Благодаря многовекторной политике или политике нейтралитета, на протяжении тридцати лет центральноазиатским республикам удавалось балансировать между интересами этих региональных и великих держав. Однако, сейчас в условиях нынешнего «разрушительного геополитического шторма»,[2] и перехода мирового порядка, хоть и медленно, от однополярности к многопярности, устоявшийся баланс сил в регионе будет претерпевать изменения.

Мир на пути к многополярности, и вопрос не в том настанет ли она, а в том, когда она настанет и какова будет цена перехода. Согласно С.В. Лаврову, данный переход «будет долгим, историческим». В то же время это «объективная реальность, которая формируется на наших глазах».[3]

О многополярном мире Россия и Китай заговорили еще в далеком 1997 году, и с тех пор неоднократно возвращались к этой идее. По мере усиления РФ и КНР на мировой арене и нарастанию вызовов к продвижению их интересов на региональном и глобальном уровнях, приверженность руководства этих двух великих держав к многополярности становится все более и более очевидной. Переход к многополярному миру в представлении России и Китая исходит из «необходимостии глобального сотрудничества», представляет собой «перемены исторического масштаба», которые позволят «избавиться от конфронтационного и блокового мышления» и двойных стандартов.[4]

Контуры многополярного мира как таковые еще не определены, цена перехода к нему также неизвестна, однако даже в условиях подобной неопределенности на мировой арене Российской Федерации и республикам Центральной Азии удается выстраивать дружеские отношения, нацеленные на долгосрочное сотрудничество. Тем не менее есть сферы, которые требуют доработки и более пристального изучения вовлеченных сторон. Среди них можно выделить необходимость развития публичной дипломатии, развитие мягкой силы и совместное противостояние вызовам информационной безопасности.

Публичная дипломатия.

У руководства РФ и республик Центральной Азии есть большое преимущество – относительная консолидированность обществ и электората внутри каждой из этих стран. В сравнении со многими либеральными демократиями, несмотря на растущий плюрализм мнений в наших государствах, у общества еще есть запас доверия к правительствам, к правительственным источникам информации и приверженность к всеобщему благу. Используя данный ресурс и при планомерной политике на высоком уровне РФ-ЦАР, можно консолидировать наши общества.

Успешные взаимоотношения на высшем уровне в данном направлении могут быть дополнены публичной дипломатией. Публичная дипломатия – это инструмент дипломатии, направленный правительством одной страны не только на правительство, но и на общественность другой страны.[5] Согласно Джозефу Наю, первым и самым непосредственным условием публичной дипломатии является постоянное общение, которое включает в себя объяснение контекста внутриполитических и внешнеполитических решений. Это направление во многом не доработано в отношениях РФ-ЦАР. Действия правительств одной из стран региона во многом остаются непонятными для общественности другой страны. К примеру, действия правительства Казахстана бывают непонятны для общественности наших соседей и могут быть неправильно интерпретированы. И если в этих условиях у России еще есть ресурс для объяснения своей позиции ввиду доступности российского телевидения и других источников информации в регионе ЦАР, то у стран ЦА этого инструмента объяснения своей позиции общественности попросту нет ввиду ограниченности информационных ресурсов. Подобная недосказанность провоцирует неопределенность и недопонимание между общественностью в РФ и ЦАР.

Второй инструмент публичной дипломатии — это стратегическая коммуникация, которая продвигает политику той или иной страны в другой стране подобно политической или рекламной кампании. Применение данного инструмента с целью популяризировать свою страну и донести свою позицию до общественности сопредельных государств может позитивно повлиять на улучшение взаимоотношений РФ и центральноазиатских республик.

Третье направление — это развитие многолетних межличностных, межотраслевых связей посредством стипендий, обменов, обучения, семинаров, конференций и доступа к каналам СМИ.[6] В данном направлении работа ведется, однако охват данных коммуникаций весьма узок и сфера, которая наименее развита в этом аспекте — это доступ к каналам СМИ.

Эффективная публичная дипломатия – это улица с двусторонним движением, когда не только говорят, но и слушают.[7]  Для нее важна реальная, не декларативная приверженность элит к приоритетности сотрудничества на постсоветском пространстве и развитию публичной дипломатии на данном направлении. В случае с РФ, на настоящий момент поворот России на Восток очевиден, в то время как говорить о повороте центральноазиатских элит на приоритетное сотрудничество с бывшими союзными республиками еще преждевременно.

Совместное противостояние вызовам информационной безопасности.

Регион РФ-ЦАР самодостаточен с точки зрения энергетических, продовольственных и человеческих ресурсов. Однако, есть сферы, в которых региональная безопасность под угрозой. Наиболее очевидная сфера – это информационная безопасность. После распада СССР, постсоветское пространство стало полигоном применения различных информационных инструментов, о конечных целях которых можно только догадываться. В то же время противопоставить данным инструментам что-то свое в условиях отсутствия не только общей идеологии, но и идеологии как таковой, не приходится. Ответом со стороны бывших советских республик может стать приверженность Евразийской идентичности тех из них, которые не только входят в ЕАЭС, но и близко сотрудничают с ним и/или разделяют Евразийскую идею. Идея Евразийства состоит в том, что этносы народностей, населяющих постсоветское пространство (а их более 200), могут быть объедены в рамках наднационального – Евразийского этноса – который не отрицает многообразия культур нашего региона, но признает и консолидирует их. В случае если страны региона будут в равной степени разделять Евразийскую идею, сообща работать над информационной безопасностью будет проще, так как угроза безопасности региона будет четко определена и ее будет считаться та информация, которая направлена на разобщение евразийских народностей.  

Мягкая сила.

Для мягкой силы важны такие факторы как прорывные технологии, привлекательность образования, экономический рост, в то время как география, население и сырьевые ресурсы отходят на второй план.[8] В целом, мягкая сила основана на трех инструментах: культура (ее привлекательность для других народов), политические ценности и привлекательность внешней политики (когда она кажется законной и имеющей моральный авторитет).[9] В настоящее время мягкая сила и РФ и центральноазиатских республик в разы уступает западным странам не только за рубежом, но зачастую и на региональном, и на национальном уровнях. Либеральная американская и европейская культуры привлекательны по всему миру и единственное, что можно им противопоставить – эта традиционность. Сегодня мир сталкивается с противостоянием традиционных ценностей, присущих каждому региону и народу, с современными прогрессивными ценностями, которые продвигаются в первую очередь западными либеральными демократиями. Россия, которая уже заявила о своей приверженности традиционным ценностям, и Центральная Азия могут стать важным оплотом данного противостояния, что в свою очередь позитивно скажется на их мягкой силе на мировой арене. Традиционная семья, стимулирование рождаемости на государственном уровне, приверженность ортодоксальности, отказ от абортов, религиозное образование – это то, что может выделить наш регион на общем фоне преклонения перед либеральными западными ценностями и сделать нашу культуру, основанную на традиционности, более привлекательной на глобальном уровне. Что касается политических ценностей и внешней политики, то приверженность невмешательству во внутренние дела, уважение суверенитета стран-союзников и содействие многополярности, к которой мир движется, могут стать отличительными чертами мягкой силы РФ-ЦАР.

Автор: 

Сысоева Ригина Валерьевна, Доктор Философии PhD   

Место работы и должность: Постдокторант грантового проекта ИРН AP13268711 «Евразийский Экономический Союз: достижения и препятствия на пути к созданию регионального сообщества безопасности», финансируемого Комитетом науки Министерства образования и науки Республики Казахстан, Международный Университет «Астана».   

Контактные данные: +7 777 001 74 89, dra.syssoyeva@outlook.com

 

Список литературы:

1.     А. Алёхова, «Инициативы Казахстана в приграничных зонах: экономика сотрудничества от Китая до Туркменистана», Инициативы Казахстана в приграничных зонах: экономика сотрудничества от Китая до Туркменистана (365info.kz) [дата обращения – 18.12.22]

2.     К-Ж.К.Токаев, «Новый Казахстан: путь обновления и модернизации», Послание Главы государства Касым-Жомарта Токаева народу Казахстана — Официальный сайт Президента Республики Казахстан (akorda.kz) [дата обращения – 10.12.22]

3.     Примаков центр, «Примаков предсказал реалии многополярного мира» - Сергей Лавров о бывшем министре иностранных дел», https://primakovcenter.ru/tpost/snrxe113b1-primakov-predskazal-realii-mnogopolyarno [дата обращения – 18.12.22]

4.     Совместная декларация Китайской Народной Республики и Российской Федерации о международном порядке в XXI веке, https://www.fmprc.gov.cn/rus/zl/ce_ceml_chn/huzhuxichufangruss/200507/t20050702_878572.html [дата обращения – 10.12.22]

5.     J.S. Nye, «Public Diplomacy and Soft Power», The ANNALS of the American Academy of Political and Social Science, 616(1), 2008, pp. 94–109.

6.     J.S. Nye, «Soft Power», Foreign Policy, No. 80, Twentieth Anniversary, Autumn, 1990, pp. 153-171.